УТРО В КУРЯТНИКЕ
Жена спала, как убитая. Иван Федорович поёрзал на кровати и воззрился на настенные часы. Электронный циферблат показывал 9:20.
— Так хотелось поспать подольше! – проворчал он недовольно и пихнул благоверную в бок. – У Ивановых из 90ой кто-то что-то пилит?!
— Это они ремонт затеяли, — сладко потягиваясь, откликнулась супруга.
— Нет! Это жена Иванову мозг пилить уже начала. Ты знаешь – сколько он зарабатывает?
— Двадцать пять тысяч. Это его потолок. Нинка в прошлый раз орала. Я слышала! – Марина Петровна встала, и натянула халат, понимая, что спать уже не придется.
— Не то, что я, — гордо заметил муж.
— Куда ему до тебя?!
За стенкой слева раздался детский визг и ор.
— А это что еще за номер? – Марина Петровна поставила чайник на плиту, и прислушалась. — Это в 103ей Надюха вокал дочери ставит. Опять мокрой тряпкой отходила её, наверное.
— Бедный ребёнок! – вздохнул Иван Федорович, и потянулся за папиросами.
Неловким движением он опрокинул пустые бутылки, оставшиеся на столе со вчерашнего вечера. Чертыхнулся. Но тут же вспомнил благодатную пятницу, отмеченную как следует – тремя литрами пива с воблой, чешуя которой закуталась в старую газету, и поллитрой водочки «на дровах».
Было слышно, как хлопнула дверь, и выводок соседских детей с криками прогромыхал по лестнице. За стеной почти сразу же ритмично заскрипела кровать.
— Опять что ли соседи из 100ой мебель двигают? – удивилась Марина Петровна.
— Соседи из сотой! – то ли передразнил, то ли выразил своё недовольство Иван Федорович. – У них квартира, как соты! Сколько их там живёт? В последний раз, когда так «мебель двигали», помнишь что было?
— Девять месяцев не прошло — очередную двойню Ирка из роддома приволокла, — припомнила супруга.
— То-то и оно!
Где-то наверху застучал молоток, напоминая по звуку пулеметную очередь короткими. Иван Федорович вновь нервно вытянул папиросу из пачки.
— Не переживай! Это ненадолго, — решила успокоить его жена. – Вчера баба Дуся ковёр откуда-то припёрла. Наверное, на стену вешают.
— Кого? Бабу Дусю?
— Только ковёр, к сожалению, — проворчала жена.
Стук вскоре прекратился, как и было предсказано. Уроки вокала в 103ей квартире закончились. Кровать в 100ой, ударившись последний раз о стенку, скрипеть перестала – перестановка мебели закончилась. Слышен был вздох облегчения. Звук пилы в 90ой тоже стих – мозг Иванова уже, наверное, отдыхал. Всё смолкло.
Супруги переглянулись, не веря своим ушам. Часы в кухне показывали 10:25. Стрелки замерли, боясь нарушить обрушившееся безмолвие своим «Тик-Так».
Иван Федорович плюхнулся в кресло, и зашуршал газетой, нарушая эту тишину. Марина Петровна недовольно зыркнула на него, и муж затаил дыхание. Шёпотом произнес:
— Мёртвая тишина!
И тут, откуда-то снизу зазвучала загробная музыка. Федорович вскочил с места, и перекрестился. Марина Петровна сплюнула:
— Опять эти готы проклятые свою шарманку завели!
Где-то на третьем этаже начали ругаться Офигеновы. Во дворе заорала кошка. А из соседнего подъезда послышались звуки клавишного инструмента, сопровождаемые каким-то хрустом. Иван Федорович безошибочно угадал форте-пьяно и известный «Собачий вальс» Шуберта, а Марина Петровна распознала хруст французской булки.
— Всё! Я звоню участковому! – произнесла жена, поднимая трубку телефона.
Жители дома в ЖК Новый Курятник в районе Черёмушек постепенно просыпались. Выходные обещали быть очень интересными, хотя ещё только начинались…
право выбора
